В «мирных» громадах Харьковской области количество жителей после 24 февраля увеличилось на треть, а то и наполовину. Попадая в новое место, переселенцы – или, если официально, ВПЛ – ведут себя по-разному: кто-то просто ожидает возможности вернуться домой, кто-то активно «охотится» на гуманитарку, а кто-то вовсю пытается стать нужным той громаде, которая приютила.
Жила-была в Малой Даниловке под Харьковом семья. Обычная семья – мама Юля, папа Андрей и две дочери-двойняшки Видана и Зоряна. Мама Юля – медик и психолог, папа Андрей – музыкант и звукорежиссёр, а дочери – ну просто девочки пяти лет, которым скоро в школу. В истории их семьи это оказалось поворотным моментом. Девочек нужно было готовить в школу, а в Малой Даниловке в детском саду не было мест. И семья Орловых в августе прошлого года перебралась в Харьков.
Сначала снимали жильё, а поближе к зиме перебрались к родителям Андрея на Северную Салтовку – в дом в самом конце улицы Дружбы народов.
Ранним утром 24 февраля семья проснулась от страшного грохота и взрывов. Так в жизнь Орловых даже не пришла, а ворвалась война.
«В ДОМ ПОПАЛ СНАРЯД»
Орловы жили на 15-м этаже. Они наскоро сгребли все, что могли, и спустились в подвал (потом оказалось, что Юля собрала детские вещи, а из своего взяла только документы и колоду метафорических карт – инструмент работы психолога). В восьмой этаж их дома попал снаряд…
Уехать они смогли только на девятый день – и просто чудом. Андрей направил сообщение о том, что нужно уехать. У него на телефоне оставался только один процент заряда, когда позвонил по телефону волонтёр и сказал, где он их будет ждать.
– Мы уехали, а потом в подвал дома, где мы были, попал снаряд. Людей вытаскивали из-под завалов, – рассказывает Юлия. – Родителей Андрея эвакуировали, они жили всё это время в метро – на станции «Академика Павлова». Нас волонтёр отвёз на вокзал, где мы сели в первую попавшуюся электричку – чтобы подальше от Харькова. По дороге позвонили по телефону друзьям мужа, они встретили нас в Лихачёво и привезли к себе, в Верхний Бишкин – в село, о котором я никогда не слышала.
«НЕ МОГУ СИДЕТЬ И ЖДАТЬ»
Село Верхний Бишкин (Алексеевская громада) – небольшое, там до войны проживало около 200 человек. Семь улиц в нём. От края до края деревню можно пройти быстрым шагом примерно за час. До центра громады – села Алексеевки, где есть школа, магазин и другие блага, – 18 км, до Первомайского (бывшего райцентра) – 25, до Харькова – 110.
Настоящий край земли – тихий и невероятно красивый. Семья Орловых поселилась в доме вместе со знакомыми. В маленьком двухкомнатном домике жили две семьи – восемь человек.
– Первый месяц войны я провела в каком-то коматозном состоянии, – делится Юлия. – Местность вокруг оказалась очень живописной, и я просто впитывала в себя всю эту красоту. Через месяц наши знакомые поехали в Каменец-Подольский, а мы остались сами.
А потом Юлия увидела закрытый ФАП и узнала, что его открывать не планируют, и фельдшера в деревне нет.
– Это было место работы моей мечты. Я такой человек, что не могу забиться в угол и сидеть и ждать, что кто-нибудь решит мои проблемы. Я не хочу быть балластом. Образование у меня – это медицинский колледж по специализации «Лечебное дело», что означает «Фельдшер». Проходила практику в ФАПе после окончания колледжа, работала медсестрой в государственной и частной стоматологии. Бывший глава сельсовета Виктор Ильич Русляков нашёл мне ключи от ФАПа, и я начала действовать, – рассказывает Юлия.
Работали всей семьёй – благоустраивали и сам ФАП, и окружающую территорию.
Первое, с чего началось волонтёрство Юлии, – это распределение лекарств, привозимых в деревню. Следовало их не только распределить, но и рассказать, как принимать. Так она знакомилась с людьми.
– Местные жители как-то сразу отнеслись к нам с вниманием. Приходили, спрашивали, не нужно ли чего-нибудь, несли свои вилки, кастрюли, постельное бельё – у нас же ничего своего не было, – замечает Юлия Орлова.
Затем врач из Первомайского кому-то из местных пожилых женщин назначил уколы, а каждый день туда не наездишься – и обратились к Юле. Пошёл слух о фельдшере-волонтёрке, и люди потянулись. Каждый со своей проблемой: кому-то уши промыть, кому-то в глаза попало… Женщине пришлось вспоминать всё, что знала и умела за свою не такую уж долгую 34-летнюю жизнь.
– Оказалось, что все мои знания и умения стали востребованными, – делится Юлия. – Люди старшего поколения приходят ко мне за таблетками, уколами, процедурами и для «поговорить». Люди среднего возраста – за лечебным массажем и вниманием. А молодёжь – по психотерапии и телесной терапии… Так сложилось, что мои пациенты здесь – это в основном женщины, пожилые люди и дети. Это делает мой рабочий день очень насыщенным и непредсказуемым, а значит, интересным.
«ЭТО ДАЁТ НАДЕЖДУ»
У Юли есть надёжный тыл – пока она волонтёрит в ФАПе, её муж Андрей возится с детьми и хозяйничает. Они посадили огород, иначе в деревне не выжить. Местные жители принесли семена и картофель для посадки.
Однако есть два больших «НО». Первое – это очень туманные перспективы с жильём: дом, в котором сейчас живёт семья Орловых, хозяева продали.
– Новые владельцы сказали: мы знаем вашу ситуацию, живите, – говорит Юлия. – Сейчас мы платим только за электричество. Но ведь мы не можем пользоваться их добротой до бесконечности. Нужно думать, где будем зимовать – вот-вот дрова покупать придётся. На Салтовке у нас ничего не осталось, в Малую Даниловку ехать опасно, а мои родители живут на Балаклейщине – это сейчас оккупированная территория.
Подписывайтесь на нас в Viber
Второе НО – это то, что работа мечты может остаться только волонтёрством. Пост фельдшера в Верхнем Бишкине был ликвидирован ещё до войны. Хотя, как показала практика, местным жителям он очень нужен, а тем более сейчас, когда к ним добавились ещё около 70 переселенцев, и люди с каждым днём прибывают. – Я понимаю, что я здесь нужна, что у меня есть хоть и волонтёрская, но работа – и это даёт мне надежду, – говорит Юлия Орлова.
Инна МОЖЕЙКО, «Слобідський край»